Новая поэзия -- Алексей Крыса

 
дымит фабричная труба
летят по небу облака
а в свежем номере заметка
что дышит в спину пятилетка
 

 
не провожай меня в последний путь
и береги оставшиеся силы
чтобы как все
устав не утонуть
в большой волне тотального мэйнстрима
 

 
сколько можно просить и молиться
не возьмёшь так никто и не даст
и никто кроме нас не решится
и не сделает выбор за нас
 

 
Вощеву дали лопату, он сжал ее руками, точно хотел добыть истину из земного праха; обездоленный, Вощев согласен был и не иметь смысла существования, но желал хотя бы наблюдать его в веществе тела другого, ближнего человека, – и чтобы находиться вблизи того человека, мог пожертвовать на труд все свое слабое тело, истомленное мыслью и бессмысленностью.
 
Андрей Платонов
 

 
ты выглядишь мёртвой
и это не лесть
какого же чёрта
мы делаем здесь
 

 
эхо в пустой квартире
чтоб ни искал ты здесь
в этом бескрайнем мире
есть только жизнь и смерть
 

 
и убьёт нас бессмысленный труд
и поглотит бескрайняя свалка
и по улице Мира пройдут
громыхая бетонные танки
 

 
жизнь дерьмо и иных оправданий
не ищи ни себе ни другим
в пустоте этих улиц и зданий
в безысходности стен и квартир
 

 
ни любя ни страдая ни каясь
и не зная жилищных проблем
ты за всеми идёшь спотыкаясь
неизвестно куда и зачем
 

 
как на каторгу в цех или офис
день за днём выбиваясь из сил
мы кругами извечными ходим
и над всем этим бездна висит
 

 
и живём мы противясь природе
шаг за шагом вмерзая как в лёд
точно трупы по улицам ходим
и никак это всё не пройдёт
 

 
и прячем мы раны
и делаем вид
и строим мы планы
на новый кредит
 

 
точно живые трупы
тупо по жизни ходим
и коренится глупость
в нашей пустой природе
 

 
Они – это мы…
        Джордж Ромеро
 
Лазарь! иди вон.
        Ин. 11:43
 

 
день за днём принося себя в жертву
в окружении друзей и знакомых
измотав окончательно нервы
на любимой работе и дома
 

 
потревожит старушку во сне
и собьёт телезрителя с мысли
долгим эхом в ночной тишине
по дворам разлетевшийся выстрел
 

 
впустишь с ветром в открытые окна
беспорядочный утренний шум
и затянешься глядя как в омут
ничего не приходит на ум
 

 
будто больше и делать мне нечего
я кропаю в тетрадку стишки
бесконечное слушая лечево
как другие снимают вершки
 

 
для каждого открыты двери Рая
раскаяться не поздно никогда
бессовестно на бога уповая
вершим мы свои гнусные дела
 

 
в настроеньи весеннего утра
ты торопишься делать добро
и в ответ улыбаясь кому-то
наступаешь в собачье дерьмо