Новая поэзия -- Алексей Крыса

 
спотыкаясь идёшь с прохожими
и не знаешь того что можешь ты
а и знала б не стала дёргаться
денег нет и вокруг все мёртвые
 

 
где будешь ты когда придёт конец
в один из дней похожий на другие
когда вернётся с кладбища отец
и мёртвой хваткой вдруг тебя обнимет
 

 
стаи чёрных птиц
пепел в синем небе
не сотрёшь границ
не догонишь ветер
 

 
вещи многие трудно понять
и во многом непросто признаться
легче ядом других угощать
и отравой чужой угощаться
 

 
торопиться кому-то помочь
и пытаться кого-то понять
хлопнуть дверью и броситься в ночь
и сквозь ночь без оглядки бежать
 

 
если ты есть скажи зачем
мы все друг друга истребляем
а ты при этом глух и нем
и это мы тебе прощаем
 

 
не говори что ты одна такая
не говори что я такой один
мы все порой бросаемся словами
и делаем что делать не хотим
 

 
оборвано слово
натянута нить
и сказано много
и трудно забыть
 

 
так бывает захочется ветра
или синего неба вдохнуть
но лежит неподвижное лето
словно камень
и давит на грудь
 

 
пусть жизнь курильщика течёт легко и плавно
и пусть проблем не будет у него
ни со здоровьем ни иного плана
я сам курю и мне не всё равно
 

 
жизнь как будто прокисшая водка
от которой лишь тянет блевать
год за годом в лужёную глотку
ты устанешь её заливать
 

 
вдаль уходят идущие мимо
и с вершин камни катятся вниз
жизнь становится невыносимой
когда ищешь какой-то в ней смысл
 

 
в конце концов вся жизнь узор из трещин
необходимость что-то выбирать
все планы сорваны
немыслимые вещи
случаются
и их не избежать
 

 
от жизни и судьбы
другой не ждёшь награды
живёшь для красоты
как будто так и надо
 

 
не ища ни надежды ни смысла
в бесполезных и громких словах
мы живём утомлённые жизнью
в обрече’нных своих городах
 

 
не решишься на что-то лишь раз
и до смерти терзают сомненья
мы живём будто кто-то за нас
принимает все наши решенья
 

 
дымит фабричная труба
летят по небу облака
а в свежем номере заметка
что дышит в спину пятилетка
 

 
не провожай меня в последний путь
и береги оставшиеся силы
чтобы как все
устав не утонуть
в большой волне тотального мэйнстрима
 

 
сколько можно просить и молиться
не возьмёшь так никто и не даст
и никто кроме нас не решится
и не сделает выбор за нас
 

 
Вощеву дали лопату, он сжал ее руками, точно хотел добыть истину из земного праха; обездоленный, Вощев согласен был и не иметь смысла существования, но желал хотя бы наблюдать его в веществе тела другого, ближнего человека, – и чтобы находиться вблизи того человека, мог пожертвовать на труд все свое слабое тело, истомленное мыслью и бессмысленностью.
 
Андрей Платонов